– Это ты, – шипит она, прищуривая глаза.

– Да, это я. Нам нужно поговорить, но пока у тебя в руках эта металлическая фигня, я буду защищаться всем, что мне попадёт под руку. И я не обещаю, что ты выживешь, – угрожаю я.

– Куда ты дел моего сына? – Рыча, делает ко мне шаг. Глазами ищу что-то тяжёлое, чтобы обороняться.

– Я твой сын, как бы мне ни хотелось признавать этого. И то, что ты творишь, вышло за рамки моего понимания и прощения. Я пришёл, чтобы любым способом убедить тебя оставить в покое и меня, и Джози. Ты не смеешь поднимать на неё руку. Рискни на меня ещё раз, – залетаю в кухню, а Нэнси с криком прыгает в мою сторону.

Я уже не сомневаюсь, что она больна. Психически нездорова. Махать палкой на своего же ребёнка, пытаясь ранить или даже убить его, это край человеческой сущности. Это падение. Открываю первую попавшуюся тумбочку под раковиной и хватаю нож. Разворачиваясь, снова отпрыгиваю от Нэнси и выставляю его перед собой.

– Давай. Сдохнем сегодня вместе, если не успокоишься, – стараясь не кричать, произношу я. Она реагирует на агрессию ещё большей агрессией. Но я надеюсь, что вид холодного оружия в моих руках сможет привести её в чувство. Я не смогу убить её… просто ищу способ понять… как бы не хотелось обратного… она моя мать.

Мы смотрим в глаза друг другу. Бессловесная бойня. И я выигрываю. Нэнси поднимает подбородок и кладёт кочергу на стол, я тоже откладываю нож и моментально отбрасываю кочергу. На всякий случай. Жить ещё хочу.

– Где Эдвард? Куда ты дел его? – Свистящим шёпотом спрашивает меня.

Она же не может догадаться, что я не он, правда?

– Я и есть Эдвард, Нэнси. Это я, просто многое понял за несколько дней и больше не позволю тебе мной командовать. Я вырос.

– Нет. Ты не мой мальчик. Мой малыш никогда не позволял себе подобного. Он был рядом со мной практически каждую минуту моей жизни, пока не стал чаще общаться с малолетней шлюшкой Чака. Это Джо тебя подбила на убийство моего сына?

– Что за ерунду ты несёшь? И прекращай оскорблять Джози. Она здесь ни при чём. Это только между нами с тобой. Ты вчера получила то, что заслужила, Нэнси. А ещё раз подойдёшь к нам, я снова это сделаю. И я буду это делать столько раз, сколько ты делала в прошлом. Я переломаю тебе кости, как ты мне. Я сломаю всю твою жизнь, как ты пыталась сделать с моей. Я больше не предупреждаю тебя, Нэнси. Я открыто объявляю тебе войну. Это всё, что мне было нужно от этой встречи. Я хочу, чтобы ты знала. Ты мне не мать и никогда ей не была. Мы чужие, и это так и останется. Оставь меня в покое и Джози тоже. Оставь нас. Прощай, – делаю шаг в сторону, но она перекрывает мне путь.

– Гарольд. Это ты. Второй. Тот, кто мёртв для нас с сыном. Гарольд, – выплёвывает она с таким отвращением, отчего меня пронзает боль. Я сейчас не могу быть удивлённым или же шокированным тем, что она всё же догадалась. Она ненавидит меня. Гарри. Не Эда, а меня. За что?

– Не понимаю, о чём ты говоришь…

– Гарольд. Ты должен был умереть. Но ты выжил. Выжил и вернулся. Куда ты дел моего сына, Гарольд? – Нэнси толкает меня в грудь.

Горечь собирается в горле, и она имеет кислый, тошнотворный привкус. Гадко как… больно так.

– Где мой сын? Что ты сделал с ним, Гарольд? Зачем ты приехал сюда? Ты убил моего сына? Где мой мальчик? Куда ты дел моего сыночка, ублюдок? – Она хватает меня за майку и дёргает за неё. Смотрю в её глаза и не верю. Это так страшно встретить мать, теперь понимающую, кто перед ней, и слышать подобное. Одно дело роль играть, а другое быть собой и страдать оттого, что я для неё мёртв.

– Я твой сын, – с болью отвечаю и отцепляю её руки от себя, зло отталкивая Нэнси.

– Ты не мой сын. У меня один сын, и его зовут Эдвард. Это твой папочка задумал? Наглая пигалица Джо тоже участвует в заговоре? Я знаю! Знаю! Ты приехал сюда, чтобы помочь сучке забрать мою пекарню! Ничего у вас не выйдет! Это моя пекарня! Вы не получите с неё…

– Закрой рот! – Кричу, запуская руку в волосы.

– Ты больная, что ли? У психиатра давно была? Тебе пора лечиться, Нэнси. Никому твоя пекарня и даром не нужна. Ты угробила её, а я пытаюсь реанимировать. Ты всё гробишь! И не смей! Не смей приплетать сюда Джози! – Меня трясёт от накалившегося в крови адреналина. Выставляю руку вперёд и указываю на неё пальцем.

– Где мой сын?

– Я твой сын! – Из моего горла вырывается такой громкий крик.

– Я твой сын, чёрт возьми! Я тоже твой сын, мать твою! Я твой сын! Ты родила меня! Ты! Ты бросила меня! Ты отдала меня! Я твой сын! – Ударяю себя по груди, и так больно в сердце. Я же прав. Она меня родила. Она моя биологическая мать, и Эд мой брат. Она нас обоих должна была любить… хоть немного любить, но в её глазах столько отвращения и отрицания того, что я есть.

– Гарольд. Я знала, что ты не Эдвард. Знала… моё сердце подсказывало, что ты не мой сынок. Ты тварь, которая не сдохла. Мне жаль, что ты не сдох вместе со своим папочкой. Эдвард никогда бы не позволил себе бить меня. Эдвард идеальный мальчик. Эдвард умница. А ты? Вредоносный жук! Он…

– Ты задолбала Эда, и он свалил от тебя. Хочешь правду? – Я не выдерживаю. Я больше не могу говорить с ней нормально. Она невменяемая. Она причиняет мне боль и заставляет думать о том, что я никому не нужен. Отец всегда был занят. А она… ей было всё равно на меня. Она хотела, чтобы я умер. А я жив. Жив.

– Именно Эд нашёл меня, когда нам было по пятнадцать. Он написал мне в «Твиттер», что он мой брат. Эд слышал твой разговор с каким-то мужчиной обо мне. Он услышал моё имя и нашёл меня. Начал искать по фотографии и ему удалось связаться со мной. Эдвард был инициатором нашего знакомства. Не я. Без вас мне было хорошо. И хочешь знать, насколько твой сыночек неидеальный? Отлично. Он напоил меня и посадил на рейс в Лондон, а сам свалил от тебя к отцу! Ты довела его, и он сбежал от тебя! Не от хорошей жизни люди бегут! И я увидел сам, кто ты такая и что сделала с братом! Ты мегера! Это ты тварь, и тебе не положено жить! Уяснила, Нэнси? Твой идеальный Эдвард не вытерпел тебя рядом и сбежал отсюда, только бы не видеть тебя! Он из-за тебя свалил! Съела? Надеюсь, что ты подавишься своим же ядом. Чао, – пролетаю мимо Нэнси, ошарашенной моими словами, и толкаю её плечом.

– Джо называла тебя Гарри. То есть она тоже в курсе того, что ты не Эд, а его брат близнец? – Замираю у двери и оборачиваюсь.

Нэнси ухмыляется и смеётся. Очень гадко смеётся. Её глаза становятся ярче, как и уверенность в том, что у неё есть против меня оружие.

– Выходит, ты и Джо спланировали всё? Вы надоумили моего сына уехать, чтобы завладеть пекарней и пустить её с молотка? Она всегда хотела этого. Она только и делала, что убеждала Эдварда бросить всё, продать пекарню и уехать с ней в Лондон. Но я помогала Эду понять, что Джо просто хочет его использовать. А вот он ты. Вы вдвоём заставили Эдварда уехать. Но ты не он. И я заявлю на эту стерву в полицию. Она ударила меня. Она…